Выбравший бездну - Страница 111

111

— А женщина?

— Кукла, конечно, и больше ничего. Парень оказался слишком слепым, чтобы заметить это. Был уверен, что мир вращается вокруг него, хотя, как известно, он вращается вокруг Солнца. Такие всегда слепые, даже с нормальным зрением. Я позволил ему состариться — сказал, что даже мое могущество имеет пределы. Когда он ослеп настолько, что смог внушить себе, что все на свете происходит по его указке — вот тогда он заявил, что совершенно доволен и собой, и миром. И тогда я с легким сердцем отправил его перевоплощаться. Возможно, в будущей жизни этот опыт пойдет ему на пользу.

— А я ничего не видела! — возмутилась Талеста. — Неужели ты не мог позвать меня раньше?

— Ты ничего не потеряла, веревочка. Самомнение ничтожества — малоприятное зрелище. Но какой размах! Искра будущего творца уже сейчас рвется повелевать мирами.

— Что ты собираешься делать дальше? С твоей помощью колдун совершил зло. Жрица следит за тобой, она обязательно это заметит.

— Вернусь в плотный мир, к людям. — Маг провел ладонями по снежно-белым волосам, затем сцепил их в затылке и выпрямился. — Год — это мелочь. Когда еще она заметит… а может быть, и прозевает. В конце концов, мало ли в мире соблазненных девушек? Людям нужна помощь высших сил, чтобы творить зло.

Глава 23

Говорят, нужно надеяться на лучшее, а готовиться к худшему, потому что худшее имеет обыкновение исполняться. Прошло совсем немного времени, и Маг убедился, что оно не изменило обыкновению и на этот раз.

Громоподобный рев Посоха Силы вызывал непосредственно его, Мага. Означало ли это, что Жрица и Воин уже на месте или Император решил устроить ему трепку с глазу на глаз, гадал Маг, направляясь в Аалан с немыслимой даже для творцов скоростью. О причине вызова он не гадал — конечно же это Жрица выследила по хроникам его единственный поддающийся обвинению поступок.

Несмотря на то что Маг явился на вызов мгновенно, он оказался в Вильнаррате последним. Все шестеро Властей уже сидели за столом. Едва появившись в портале, он понял по общему выражению их лиц, что его уже обсуждали здесь и пришли к некоторому решению, а вызвали лишь затем, чтобы сообщить ему это решение. Значит, Жрица донесла сразу же — возможно даже, когда он еще не закончил возиться с колдуном.

Как ни в чем не бывало, он приветствовал собравшихся и уселся на свое место. За столом воцарилась напряженная тишина, словно остальные ждали, пока он спросит о причине сбора. Обойдутся, подумал Маг. Нужно будет — сами скажут.

— Итак, — произнес наконец Император. — Мы собрались здесь, потому что один из нас допустил вопиющее нарушение законов Единого, вмешавшись в естественный ход человеческой жизни.

Снова наступила тишина. Маг подумал — уж не надеются ли они, что он сразу же закричит — это я! Или еще глупее — это не я! А ведь были времена — давно, много пробуждений назад, — когда он так и делал, выдавая себя. Когда он был еще мальчишкой.

— Маг! — прозвучал в его ушах грозный голос Императора. — Ты, наверное, уже догадался, что мы собрались здесь из-за тебя!

— Там, в плотном мире, работали еще двое, — напомнил Маг. — Откуда мне знать, кто из нас оказался не безупречным? Я же не шпионю за другими!

Его презрительный взгляд скользнул по лицу Жрицы.

Прикинувшись, что не замечает Мага, она едва заметно поджала губы.

— Выбирай выражения. Маг, — нахмурился Император. — Это в интересах общего дела, когда одни исполнители обращают внимание на ошибки других. И злоупотребления других, — добавил он с нажимом в голосе.

— Я слушаю, — сказал Маг. — В чем меня обвиняют?

— Ты не догадываешься? Или за тобой числится не одно злоупотребление?

— Вряд ли у вас что-нибудь упущено. — Взгляд Мага снова скользнул по лицу Жрицы. — Но я не знаю, что у вас считается ошибкой, а что — злоупотреблением. Возможно, я понимаю свои поступки иначе, чем вы.

— Этот эксперимент с колдуном, — высказался наконец Император, — является прямым вмешательством в естественный ход человеческой жизни. Такое вмешательство запрещено.

— Почему же? — Маг изобразил недоумение. — Все делалось с добровольного согласия колдуна. В прежние времена мы проделывали и не такое.

— Сейчас не прежние времена, — напомнил тот. — С тех пор как Силы были отозваны, мы договорились не допускать не только насильственного, но и прямого вмешательства, поскольку убедились, что содействие одному из людей вызывает насильственное вмешательство в судьбы других людей. Так получилось и в твоем случае — бедная девушка пострадала, мы видели это в хрониках.

— Это еще не значит, что все произошло по моей вине, — возразил Маг. — Точно так же эту девушку мог бы соблазнить и другой мужчина, не мой подопечный. Ну, обеспечил я колдуна деньгами и побрякушками, но они есть не только у него. Девушка выбирала сама, я ей ничего не внушал. Полагаю, вы и это тоже видели в хрониках.

— Все равно — по твоей вине произошло зло! — сверкнула на него глазами Жрица.

— А сколько зла произошло по вине твоей паствы! — огрызнулся Маг. — И все, между прочим, с самыми добрыми намерениями. Давайте не будем говорить о добре и зле — это человеческие мерки. Почему бы вам не высказать честно, за что вы на меня так ополчились? Не за какое-то дурацкое добро и зло: должен заметить, что и то и другое весьма относительно. Почему бы вам, Властям, не быть посмелее?

— Ты обвиняешь нас в трусости?! — возмущенно подскочил Воин.

— А к тебе, рыжий, это особенно относится, — не сдержался Маг, хотя отчетливо сознавал, что наживает себе неприятности. — Легко быть отважным, когда ты крутой парень и у тебя в руках меч. Наверное, поэтому у тебя плохо получается быть храбрецом в других обстоятельствах!

111